"Некоторые пациенты возвращаются к ним на операционный стол через несколько месяцев, но уже с метастазами", — врач-онколог о том, как новая маршрутизация заставляет раковых больных тратить кучу времени в очередях, и что можно с этим сделать. В НИИ предлагают свой вариант решения проблемы.
К нам в петербургское НИИ скорой помощи имени Джанелидзе каждый год доставляют 2,5-3 тыс. пациентов с онкодиагнозами. Больные с экстренными показаниями, например с осложнениями, которые часто возникают при опухолях на первой стадии, отправляют в отделение неотложной хирургии. Статистику мы отслеживали три последних года. Надо понимать, что в нашу больницу люди попадают только на скорой, то есть оперировать их нужно срочно. Возникает вопрос: если человеку был поставлен диагноз, почему он не лечился, почему вовремя не получил необходимую терапию?
Вот пример ситуации. Привозят на скорой пациента с травмой, а в процессе операции выясняется, что у него опухоль. Ключевой момент - как нам поступать дальше? Кровотечение мы остановили. И в соответствии с существующей маршрутизацией что мы должны сделать? Мы должны пациента выписать в поликлинику. Он должен записаться к терапевту, от терапевта должен пойти к онкологу, от онколога должен пойти в профильный онкологический центр в своем регионе.
Там должны провести онкологический консилиум. Сначала нужно достаточно большое обследование, потом надо решить вопрос — хирургическим путем лечить или сначала начать лучевую терапию, химиотерапию, провести эту локализацию типа опухоли. Но это все растянуто во времени. Это бюрократический процесс. Мы даем выписки, написали, что пациент должен пойти в поликлинику. Он пошел в поликлинику, не пошел – никто не знает.
И, к сожалению, по роду своей деятельности мы сталкиваемся с реальностью, что даже иногда в крупных городах, таких как Санкт-Петербург, очереди, например, на КТ, МРТ занимают месяцы. Бывает так, что мы у пациента выявили опухоль на ранней стадии, столкнулись с осложнениями, купировали их, отправили пациента в профильное учреждение, а он к нам поступает повторно с этим же осложнением, но уже с метастазами. И бывает, что это происходит, там, через, там, три месяца, шесть месяцев, год. Еще сложнее в регионах.
Я говорю о законе о новом порядке помощи онкологическим пациентам, который был принят в 2021 г., а вступил в силу с 1 января этого года. Это новый порядок оказания помощи по профилю "онкология". Он, по сути, ужесточает требования к оснащению онкологических учреждений.
С одной стороны, это хорошо. Знаете, с чем часто в дискуссиях проводят параллель? В 2016 году был введен новый порядок оказания услуг в сфере пластической хирургии, он четко категоризировал, в каких учреждениях можно делать пластические операции, а в каких нет. Тогда это сделало революцию безопасности пластической хирургии. До этого в каждой подворотне делали пластические операции, простите меня за жаргон.
В отношении закона об онкологии могу сказать, что там продумана идеальная система оказания онкологической помощи. То есть вот если взять какой-то идеальный регион и выстроить систему оказания помощи согласно новому вот этому закону, оборудовать онкодиспансер, маршрутизировать пациентов, это будет работать идеально. Но на практике врачи столкнулись с тем, что во многих, даже в большинстве, регионов не вся онкологическая помощь, особенно высокотехнологичная операция, может быть произведена.
Например, в Костроме торакальная онкология есть, но всегда ею занималась областная больница. В Рязани – колопроктология: вся онкологическая помощь по этому профилю только в областной больнице. А новый порядок регламентирует строгое направление всех онкологических пациентов в онкологическую службу. Но по новому закону онкопомощь они уже не имеют права оказывать. Приходят люди в областную больницу, где они там до этого лечились, а им говорят: "Извините, но ОМС больше не оплачивает ваше лечение, мы вам помочь не можем". Они идут в онкодиспансер, а там нет, например, торакального отделения.
Поэтому врачи из практического здравоохранения, конечно, обеспокоены тем, что будет катастрофа.
Привязка пациентов к регионам — это прогрессивный шаг, потому что на протяжении многих лет люди ездили лечиться в федеральные учреждения, а это опустошало казну регионов. Ведь когда на высокотехнологичную дорогостоящую операцию пациенты едут в Москву или в Санкт-Петербург, то за этим пациентом сумма его лечения идет в этот федеральный центр. Но если человеку негде получить помощь в своем регионе?
То есть вот этот порядок оказания помощи, он идеален в тех условиях, когда все есть во всех регионах. Но пока не все региональные диспансеры оснащены оборудованием, не везде есть специалисты. В законе есть поправка, что на усмотрение региональных властей пациента могут отправить в другой регион. Но это должна решать комиссия, на которую пациент должен пойти. Это время, очередь…
Что мы хотим предложить? Если взять наш стационар: 80 тысяч пациентов, из них две с половиной тысячи пациентов с онкозаболеваниями, требующие неотложного лечения: хирургического или оперативного. Их мы, конечно, прооперируем. Но потом нам придется выписать пациента в поликлинику. А есть те состояния, когда нужна не операция, а, к примеру, химиотерапия.
Почему бы не оставить пациента лечиться у нас? Мы уникальное учреждение, у нас есть квалифицированная команда онкологов. В декабре вводится в эксплуатацию новый корпус, где вполне можно разместить отделение химиотерапии, добавляются новые высокотехнологичные операционные, новое оборудование, которое позволяет нам быть квалифицированными по профилю онкологии как раз, чтобы все в нашем стационаре соответствовало вот этому 116-му приказу министра здравоохранения.
Сейчас химиотерапию назначают только после вот этих всех обследований и прохождения комиссии в онкологическом учреждении. Если комиссию приблизить к пациенту, то получится оказать ему помощь быстрее, в течение 30 дней. И это будет комфортно для пациента. Не так, что каждый день бегать по поликлинике, стоять в очередях, выбивать себе направление. А в комфортных условиях, чтобы был запас времени восстановиться после операции и пройти все обследования.
Поэтому руководство НИИ предлагает создание такого центра онкологической помощи. Мы эти вопросы обсуждали и с главным онкологом, обсуждал наш директор, и с вице-губернатором. Мы думаем, что это должно получиться.
В общем, в этом направлении хочется работать. Мы находим новых единомышленников. Как в нашей команде, так и в командах регионов очень созвучные запросы. Идея - попробовать в одном или в двух стационарах Санкт-Петербурга, поработать так два, так скажем, три года, вот. И проанализировать: а действительно ли у нас получилось? Действительно ли эта помощь оказывается быстрее, действительно ли химиотерапия назначается правильно.
Ранее AMMIAC. рассказал о долгом пути к излечению 25-летнего Константина из Омска, которому был поставлен диагноз "саркома Юинга". Он прошел через десятки переездов, очередей, платных клиник, 17 курсов химиотерапии, лучевую терапию и две сложнейшие операции. В процессе ему пришлось потратить на лечение все свои деньги — 1,318 млн рублей, которые он копил на женитьбу и покупку квартиры.
Больше новостей в нашем Telegram, "ВКонтакте", Яндекс Дзен