Мы уже почти 20 лет говорим о такой проблеме как санкции.
Если мы говорим о нефтегазовой отрасли, надо понимать, что промышленность разделена на четыре составляющих – это добыча, транспортировка, нефтепереработка и нефтехимия. Зависимость от западных технологий есть во всех областях. Если это касается добычи, то оборудование, связанное с разведкой и частично добычей. По транспортировке зависимость намного меньше. В нефтепереработке основная зависимость касается некоторых процессов переработки, прежде всего, катализаторов для их осуществления.
Как было в Советском Союзе?
Нет ни одной страны в мире, которая делает катализаторы всех процессов. Такой страной отчасти был Советских Союз. Почти все процессы мы старались делать сами и, если где-то был процесс лучше, чем у нас мы старались скопировать или разработать свой.
Начиная с 90-х годов мы этого не делаем и стараемся покупать в других странах. Основное направление развития было – зачем нам разрабатывать, когда можно дешевле купить? Наша промышленная наука давно знает, что есть такая зависимость. С этой проблемой столкнулась Белоруссия, когда попала под санкции. Они поняли, что технологической самостоятельности у нее нет. Но, как мы знаем, в Белоруссии переработка существует. Им пришлось выкручиваться из этой ситуации, в том числе с помощью РФ.
А что в Китае?
В Китае, на сегодняшний день, есть почти все виды технологий по нефтепереработке. Часто бывает, что их технологии несколько хуже, чем могут предоставить немецкие и американские компании. Лидеры предлагают более качественный и эффективный процесс, но по факту это не критично.
У нас тоже много есть своих технологий, но не все они доведены до промышленной реализации. В случае санкций придется напрячься. Потому что, если вы ехали одной дорогой, а там оказался тупик. Значит придется разворачиваться и объезжать. Понятно, что путь будет более затратный и длинный, но это не значит, что вы не доедете в конечную точку.
Нельзя сказать, что санкции нас не затронут, для этого они и придуманы. И люди, которые их принимали тоже учились и в школах, и университетах. Они понимают, что нужно делать, чтобы навредить нашей экономике, но при этом надо понимать, они вредят и себе тоже. Мы для них рынок – это раз, второй момент, он отсроченный, но он очень сильно на них отразится. Вот тот же Китай сегодня покупает технологии, катализаторы у тех же самых стран запада. Китайцы уже давно стараются делать так называемое импортозамещение и во многих направлениях очень успешно. В мире даже не всё знают, что Китай уже может делать, но пока не делает. Я знаю это по имеющейся у меня информации. У нас тоже такая же ситуация, чуть хуже, чем в Китае, безусловно, но опять же, если наши партнерские отношения с Китаем будут хорошими, то возможные риски будут нивелированы позициями этого партнера.
Если Китай не поможет, мы справимся?
Надо иметь в виду, что какие-то вложения у нас в технологии у нас уже сделаны. Что касается катализаторов - мы их не делаем не потому, что не умеем делать, а потому, что это просто не выгодно. У нас по сравнению с миром не такой большой рынок сбыта. И конкурируя с теми же американцами, которые поставляют какие-то виды катализаторов, допустим, на 1000 заводов, к примеру, а мы можем поставить на 10-20. Это несопоставимый рынок. Поэтому им делать катализаторы намного выгоднее, чем нам. Именно поэтому мы их и не делаем. Многие вещи мы знаем, как делать и умеем на уровне знания и квалификации. Но уметь на уровне огромного процесса, и чтобы уже работало как часы - эту дистанцию надо пройти. И понятно, что в это время мы строим какую-то установку, мы ее перестраиваем, модернизируем и очевидно, что это вложение и время. В это время установка не работает, она не делает бензин, дизельное топливо, полиэтилен. Поэтому это прямые убытки, которые придется нести.
Что касается нефтепереработки, мы интегрированы в мировую систему. Все, что мы делаем, часть используем у себя, а другую куда-нибудь продаем. Это тоже зависимость. Если нас лишат привычного рынка сбыта и нам некому будет это реализовать, то нам придется промышленность перестраивать. Мы же не можем, например, делать бензина больше, чем его покупают.
Несмотря на все разговоры Западу выгодно, чтобы мы оставались сырьевой страной, а не делали глубокую переработку. Запад уже 20-30 лет прикладывает усилия чтобы было именно так. Я вам скажу, что мы не сегодня стали этому сопротивляться. Я могу вам привести много примеров, когда западные серьезные консультанты уже 2010-х гг. когда составлялись прогнозы и планы развития нефтеперерабатывающей отрасли, где они с цифрами в руках и разными убедительными аргументами объясняли нашему министерству энергетики, что увеличивать глубину переработки не выгодно. Выгодно нефть возить в Германию, там перерабатывать и оттуда ввозить в Россию бензин и убеждали нас, что это намного выгоднее, чем получать бензин на месте. Абсурд потому, что у нас и нефть и рабочая сила дешевле. Основная цель зарабатывать и оставить Россию исключительно сырьевым ресурсом. Но несмотря на то, что они пытались внедрить подобную политику, развитие глубины переработки за последние 10 лет увеличилось очень сильно. Да, мы применяем сейчас много покупных технологий, но даже если нам перестанут вдруг поставлять новые катализаторы те, которые уже есть - проработают года три, а то и 5 лет. Такого не будет, что санкции ввели и у нас заводы остановились. Время и специалисты, которые знают, что делать, у нас есть.
Чем Россия может ответить?
Кстати, есть области, где и они от нас зависят. Их немного, но они чувствительны, хотя не все о них осведомлены.
Вообще, у нашей нефтегазохимической отрасли в последние годы были очень серьёзные вызовы. Среди них: общее углубление переработки, перемещение добычи на Восток и Север в регионы без инфраструктуры, ужесточение норм качества и безопасности, кардинальное изменение компонентных составов сырья, утилизация огромного количества сжигаемых газов – справились же. Теперь появился новый вызов. Если всё будет сделано правильно – справимся и с ним. А если сделать как в области вооружений – то и лидирующие позиции в мире займём по целому ряду направлений.